Продолжение. Первую часть читайте здесь.
В чем тяжесть злословия и против кого оно направлено
И из сказанного вытекает, что “вера” означает, что мы должны принять на себя важность Торы и заповедей, и вообще верить в Творца, что Он управляет творениями. То есть, что человек не может сказать, что он не исполняет Тору и заповеди из-за того, что не ощущает управления Творца, – как Он дает благо (Своим) творениям, – ибо и в это он тоже должен верить, даже если он этого не чувствует. Потому что если у него есть ощущение, что управление Творца происходит в свойстве “Добрый, творящий добро”, тут уже нет места для веры. Однако зачем же Творец сделал так, чтобы мы служили Ему в свойстве веры? Ведь лучше было бы, если бы человек мог работать в свойстве знания!
Ответ, как сказал мой господин, отец и учитель, (в следующем): о желании Творца, чтобы мы служили Ему в свойстве веры, человек не должен думать, что это из-за того, что Он не может светить ему свойством знание, но Творец знает, что свойство веры – это более успешный для человека путь к цели, которая называется “слияние с Творцом”, и это уподобление по форме. Потому что благодаря этому у человека будут силы получить благо, и вместе с этим у него не будет “хлеба стыда”, то есть свойства стыда. Поскольку все благо и наслаждение, которое он желает получить от Творца, – это только, если он знает, что от этого у Творца будет наслаждение, и поэтому он хочет получить от Него это благо и наслаждение.
И отсюда мы видим, что главная работа, которую мы должны совершить, чтобы прийти к той цели, ради которой был создан мир, – то есть “нести добро Своим творениям”, – заключается в том, чтобы подготовить себя для получения отдающих келим. Что является исправлением, чтобы подарок Царя был в совершенстве, чтобы во время получения наслаждений мы не ощущали никакого стыда. А это – все зло, которое отдаляет нас от того добра, которое мы должны получить.
И нам дано особое средство в виде Торы и заповедей, чтобы мы могли прийти к этим келим. Это, как сказали наши мудрецы (трактат Кидушин, 30:2), что Творец говорит: “Я создал злое начало и создал Тору в приправу к нему”. То есть благодаря ей он (человек) уничтожит в себе все искры эгоистической любви и удостоится того, что всем его желанием будет только лишь доставить наслаждение своему Создателю.
А в книге “Дарование Торы” (п.13) он (Бааль Сулам) говорит: “И хотя в Торе существуют две части:
1) заповеди по отношению к Творцу;
2) заповеди по отношению к другому человеку,
обе они имеют в виду одно, а именно, – привести творение к конечной цели, то есть к слиянию с Творцом. Мало того, даже практическая сторона их обеих – это на самом деле одно и то же, ведь по отношению к занятию Торой и заповедями “лишма” даже в практической стороне Торы человек не ощущает в этих двух частях Торы никакой разницы. Потому что пока он не достиг в этом совершенства, всякое действие по отношению к ближнему, – будь это по отношению к Творцу или по отношению к другим людям, – обязательно ощущается у него пустым и бесполезным. А раз так, то существует мнение, что та часть Торы, которая определяет отношение к другому человеку, более способна привести человека к желаемой цели, так как работа в заповедях по отношению к Творцу постоянна и определена, и никто не предъявит претензии, и человек легко привыкает к ней, а все, что делается в силу привычки уже, как известно, не способно принести человеку пользу. Тогда как часть заповедей относительно другого человека не является ни постоянной, ни определенной, и предъявители претензий окружают человека, куда бы он ни посмотрел, поэтому действие этих заповедей надежней, а цель – ближе”[1].
И отсюда мы понимаем, почему раби Акива сказал о фразе: “Возлюби ближнего как самого себя”, – что “это великое правило Торы”. Потому что главное – удостоиться “слияния с Творцом”, что называется отдающими келим и является уподоблением по форме. И для этого было дано специальное средство в виде Торы и заповедей, с помощью которых мы сможем выйти из эгоистической любви и достичь любви к ближнему, и первый этап тут – любовь к другому человеку, а затем мы можем прийти к любви к Творцу.
А сейчас мы сможем понять (то), что мы спросили выше: почему, когда тот гер пришел к Гилелю и сказал: “Обучи меня всей Торе, пока я стою на одной ноге”, – Гилель ответил ему не на святом языке (то есть не на иврите), как он попросил (ламдени коль а-Тора аль регель ахат), – а на языке таргума (перевода, – на арамейском): “Все, что ты ненавидишь сам, не делай другому” (интерпретация изречения “Возлюби ближнего как самого себя”). И, кроме того, надо понять: ведь в Торе сказано, что “Возлюби ближнего” – это исполнительная заповедь, а он ответил геру в форме запрета, ведь он сказал ему: “Все, что ты ненавидишь сам, не делай другому”.
И как он (Бааль Сулам) выясняет важность заповеди “Возлюби ближнего как самого себя”, объясняя слова раби Акивы: “Возлюби ближнего как самого себя – это великое правило Торы”, – именно в силе этой заповеди заключена наибольшая способность приводить к “возлюби Творца”. И поэтому, когда тот гер пришел к Гилелю и попросил его: “Обучи меня всей Торе, пока я стою на одной ноге”, – он хотел рассказать ему правило “Возлюби ближнего как самого себя”, как сказано в Торе, однако он хотел объяснить ему, (и) что такое тяжелый грех, называемый злословием, (запрет на который) который еще серьезнее, чем заповедь “возлюби ближнего”, ведь заповедь “возлюби ближнего” дает человеку силы преодоления, чтобы выйти из эгоистической любви, дабы выйдя из эгоистической любви, он смог достичь любви к Творцу, как сказано выше.
Выходит, что, если он не занимается заповедью “Возлюби ближнего как самого себя”, а пребывает в “сиди и ничего не делай”[2] и не продвинулся в выходе из-под власти эгоистической любви, но и не отошел назад, – то есть, хотя он и не дал ближнему любви, однако и назад не отошел, – (он) не сделал никакого действия, которое привело бы к ненависти к ближнему. Тогда как если он злословит на товарища, этим действием он “идет назад”. То есть, мало того, что он не занимался любовью к ближнему, он еще сделал обратное действие, – занимался делами, ведущими к “ненависти к ближнему” тем, что злословил на своего товарища. Ведь в мире принято, что на того, кого ты любишь, не злословят, ибо это ведет к разделению сердец. Поэтому на того, кого любят, не желают злословить, чтобы существующая между ними любовь не понесла ущерба, ибо злословие ведет к ненависти.
Согласно этому выходит, что тяжесть греха злословия состоит в том, что любовь к ближнему ведет к любви к Творцу, а ненависть к ближнему ведет к ненависти к Творцу. А как может быть в мире что-то худшее, чем то, что ведет к ненависти к Творцу? Тогда как когда человек совершает другие прегрешения и не может перебороть свое желание получать, так как он погружен в эгоистическую любовь к себе, – этим он еще не становится “ненавидящим Творца”. Поэтому об остальных прегрешениях сказано: “Я – Творец, пребывающий с ними в нечистоте их”[3]. Между тем, совершив грех злословия, он из-за этого действия становится “ненавидящим Творца”, и это действие прямо противоположно любви к ближнему.
И отсюда поймем высказывание раби Йоханана от имени раби Йоси бен Зимры: “Всякий, кто злословит, – как будто отрицает главное”[4]. Как возможно, чтобы злословие привело человека к тому, чтобы он, не дай Бог, стал отрицать главное? Однако, как сказано выше, поскольку это ведет к тому, что он приходит к ненависти к Творцу, получается, что он отрицает главное в цели творения, – что она несет добро. И мы без сомнения видим, что тот, кто делает другому добро, раз за разом добавляя ему благо и наслаждение, наверняка любит его. А злословящий приводит человека к тому, чтобы он возненавидел Творца. Получается, что этот человек отрицает главное в цели творения, – что она несет добро.
И из сказанного поймем также то, что мы спросили о словах рава Хисды от имени Мар Укбы: “Всякий, кто злословит, – сказал Творец, – не можем Я и он пребывать в (одном) мире”. Как может быть, чтобы злословие привело к тому, что Творец не может пребывать с ним в (том же) мире?
И из сказанного выходит, что злословящий, как выяснилось, становится ненавидящим Творца. И как в материальном человек может находиться в одном доме со множеством людей, и для него неважно, хорошие они или плохие, однако, когда он видит, что там находится его враг, – он сейчас же бежит оттуда, поскольку не может находиться с врагом в одной комнате, так же мы говорим, что тот, кто возненавидел Творца, – Творец не может пребывать с ним в (одном) мире.
И нет вопроса, что если кто-то украл что-то у товарища, – он тоже привел к ненависти между товарищами, поскольку, когда обворованному станет известно, что его товарищ вор, – он увидит, что тот его ненавидит. Или, допустим, он никогда не узнает, кто его обокрал, однако сам вор вместо того, чтобы заниматься любовью к ближнему, занят сейчас противоположной деятельностью, – то есть занимается ненавистью к людям, из-за чего он больше погружается в эгоистическую любовь. Но мудрецы не сказали, что кража – это такой же тяжкий грех, как злоязычие. Так же и грабеж, – тоже получается, что это не такой тяжкий грех, как злоязычие. И нужно ответить, что тот, кто ворует или грабит, ворует у человека или грабит его не из ненависти к нему, а причина тут – в любви к деньгам или ценным предметам, и потому он грабит или ворует, а не, не дай Бог, из ненависти. Тогда как злословие вытекает не из любви к чему-либо, а только лишь из ненависти.
И это, как сказал Рейш Лакиш (трактат Арахин, 15:2): “Сказал Рейш Лакиш: “Почему сказано: “Если ужалит змей без шипения, – нет преимущества у обладающего языком”?[5] В далеком будущем[6] все звери собираются и идут к змею, и говорят ему: “Лев задрал и съел, волк загрыз и съел. А ты, в чем твое наслаждение?”. Говорит он им: “А в чем преимущество у обладающего языком?”. И объясняет Раши: “Лев задрал и съел, – другими словами, всякому, кто вредит творениям, есть наслаждение. Лев задрал и съел, – то есть ест живую жертву. А когда волк загрызает, он вначале убивает жертву, а потом ест ее, у него есть наслаждение. Но ты, – какое наслаждение у тебя, когда ты жалишь человека? Отвечает змей: “А в чем преимущество обладающего языком? У выпускающего злой язык (то есть злословящего), какое наслаждение есть у него? Так и у меня, – нет наслаждения от укуса, когда я жалю”.
И отсюда мы видим, что есть разница в том, вредит ли он творениям из-за того, что у него есть от этого наслаждение, то есть по подобию льва или волка, у которых нет желания вредить из ненависти к творениям, а есть аппетит, – то есть они получают наслаждение от творений. Получается, что единственная причина, заставляющая их вредить творениям, это аппетит. Тогда как от злословия человек не получает ничего взамен, однако это действие, вызывающее ненависть между творениями. И так же, как пользуясь правилом “Возлюби ближнего как самого себя” от любви к творениям приходят к любви к Творцу, получается, что от ненависти к творениям можно прийти к ненависти к Творцу.
[1] Бааль Сулам, Дарование Торы, п.п.13-14.
[2] Талмудическое понятие, призывающее воздержаться от действия, которое может привести к преступлению.
[3] Шней Лухот а-Брит, трактат Псахим, комм. 3 о великой субботе, пришедшейся на главу Мецора.
[4] Трактат Арахин, 15:2.
[5] Писания, Коэлет, 10:11.
[6] То есть в Окончательном исправлении (Гмар тикун).
Также рекомендуем: “Ступени лестницы. Избранные статьи, часть пятая“, “Суть религии и ее цель“, “Рабаш: коротко об основах“, “Зоар о понятиях “раб” и “сын“.