Окончание. Первую часть читайте здесь.
Барух Ашлаг (РАБАШ)
Что означает в духовной работе: “Того, кто оскверняет себя, оскверняют свыше”
И отсюда поймем, почему святость обязана питать клипот, ибо иначе они не смогли бы существовать. Ведь желание насладить творения приводит к тому, что если у творений нет хоть в чем-то блага и наслаждения, у них нет права на существование, и они должны умереть. А поскольку человек от природы рождается с тем, чтобы только получать ради себя, он находится под властью клипот, и потому не может получать жизнь от святости. И поэтому, даже когда он начинает заниматься Торой и заповедями, он обязан начинать с ло лишма. И в таком случае, откуда же у него тогда будет жизнь? Поэтому святость дает питание клипот, чтобы от клипот были жизнь и питание, которые они обеспечивают творениям до тех пор, пока они находятся под их властью.
И только с помощью света, заключенного в Торе и заповедях и возвращающего к источнику, то есть когда они придут в состояние лишма, что происходит в то время, когда они могут делать действия по отдаче, от них уходят сокрытие, называемое сокращением, и тогда они могут получать свою жизнь от святости, где раскрываются истинные наслаждения, – и не как они получали “тонкий свет” от святости, а настоящий свет святости.
И отсюда поймем то, что мы спросили о том, что сказано в книге Зоар по поводу стиха “И Малхут Его над всем властвует”[1], – что Шхина раздает питание всем: животным и скоту и т.д., и даже собакам и ослам, то есть клипот. Ведь нужно понять, – для какой надобности Шхина должна питать их. И из сказанного выше поймем, что поскольку без света и наслаждения существовать невозможно, а другой силы, которая питала бы их, в мире нет, как сказано: “Нет никого кроме Него”[2], – Шхина питает их и дает им пропитание, чтобы они могли существовать. И Шхина раздает питание каждому согласно его уровню, как сказано: “Несмотря на то, что все жертвоприношения для Творца, … из них Он раздает собакам, – это негодные жертвоприношения, которые Он отдает Самаэлю, называемому псом, …а есть среди них подобные ангелам служителям, а есть среди них – подобные людям”[3].
Получается, что Шхина раздает питание каждому согласно его свойствам. То есть, есть люди, относящиеся к свойству людей, а есть – относящиеся к свойству чистых животных, и есть относящиеся к свойству собак, и т.п. И всем им Шхина дает питание. Однако каждый получает свое наполнение согласно своему старанию подниматься по ступеням святости. То есть, если человек достиг уровня, когда все его наслаждение заключается в том, что он служит Царю, он получает наполнение, подобающее святости. А если человек способен работать только получая для себя, он получает в соответствии со своими ценностями и т.д.
Поэтому те люди, которые хотят идти путем истины и не могут преодолеть желание получать ради себя, и они хотят питание, чтобы у них была возможность преодоления, – получают от святости, что называется “заключенный в ней свет возвращает его к источнику”. И они получают питание согласно своей подготовке, – другими словами, они получают жизненную силу, состоящую в том, что они могут делать действия по отдаче. Тогда как те люди, которые все еще находятся в состоянии собак, как сказано в книге Зоар, что они “лают как собаки: гав, гав (дай, дай)”[4], – должны получать питание в келим, направленные на собственную выгоду.
В то же время человек, который хочет выйти из эгоистической любви, иногда получает питание, то есть жизненную силу, от того, что хочет работать ради отдачи. Но когда он не ценит питание, которое он получил для отдающих келим, ему дают какую-нибудь страсть, чтобы ему захотелось. И он начинает думать о наслаждении от этой страсти и забывает обо всей духовной работе. И тут же получает падение, – до того, что он уже не чувствует, в каком состоянии он находится. А на самом деле, он находится без сознания, то есть сейчас ему неизвестно, что есть такая вещь как духовность, которой он до этого занимался всем сердцем, и вдруг у него все забылось, пока он не приходит в себя и не начинает чувствовать, что находится в состоянии падения. И это подобно тому, как если бы у него, не дай Бог, случилась дорожная авария, и он остался без сознания, а после того, как он пришел в себя, он видит, что находится в больнице. Так же и человек, который шел по пути достижения (состояния) ради отдачи. Вдруг его поразила некая страсть, которая вошла в его сердце, и он находится без сознания, то есть упал в материальный мир. И только спустя какое-то время он приходит в себя, – то есть он услышал известие свыше, что он не в порядке.
А страсти у всех людей не одинаковые. Иногда бывает, что его поражает мысль, что для него будет лучше, если он будет работать ради собственной выгоды, а не ради небес. И эта мысль, которая поразила его, уже называется дорожной аварией, – если он не видел опасности до этого, то есть у него еще было время преодолеть эту мысль, чтобы она не вошла в его сердце. Однако форма страсти неодинакова у разных людей. Другими словами, у каждого человека страсть облачается в свою форму. И даже у одного человека тоже не все времена одинаковы. Другими словами, всякий раз страсть облачается у человека в свою форму, и все согласно времени и т.п.
А страсть подобна приманке, – как мы видим, что тот, кто хочет поймать рыбу, берет удочку и вешает (на крючок) какое-нибудь животное или кусочек мяса. И когда рыба видит это мясо, она смотрит на наслаждение, которое она может от этого получить. А когда она смотрит на наслаждение, у нее нет никаких других мыслей, и у нее нет возможности подумать, что взяв приманку, она умрет, ведь человек вытащит ее из воды, и она автоматически умрет. Но в этот момент у нее нет способности думать об этом.
Так же и человек, когда он видит какую-то страсть, это является приманкой, которая соблазняет его воспользоваться этой страстью, и тогда у него нет времени думать, что из-за этого он умрет в духовном смысле. Ведь вся работа, когда он думал, что все нужно делать ради небес, – когда он смотрит на страсть, она является той приманкой, которая вытаскивает его из духовной воды, где он жил. А как только она вытаскивает его из духовной воды, он сразу же умирает в духовном и остается в бессознательном состоянии, то есть он не осознает, что он уже умер в духовном, поскольку совершенно не помнит, что в мире существует духовность, и он обо всем забывает.
Однако потом свыше ему дают прийти в себя, и он видит, что сейчас он находится в состоянии падения. Другими словами, во время подъема человек смотрел на все страсти, как на вещь, отделенную от него, то есть они никак не привлекали его, и в глубине сердца он чувствовал силу отторжения так, что он не хотел даже и думать о них. И вдруг он получил прямое отношение к ним, то есть они стали близки его разуму и чувству до такой степени, что когда он приходит в себя, он не понимает, как между ними возникла какая-то общность.
Однако существует правило, что когда высший опускается на место нижнего, он становится подобным ему, то есть получается, как будто они были вместе, и между ними нет дистанции, которая существовала раньше, когда высший пребывал на своем месте наверху. Верно и обратное: когда нижний поднимается на место высшего, он обретает общность с ним, – словно бы он всегда был на месте высшего, и он отдаляется от состояния нижнего.
Получается, что эта приманка подобна зрению, где зрение – не обязательно означает видеть глазами, потому что зрением называется также и мысль, то есть умственное зрение. Иными словами, – если возникает какая-то мысль о грехе, как в отношении разума, так и в отношении сердца. Существует правило: “Глаз видит, а сердце вожделеет”[5], – получается, что из-за зрения он наверняка придет к вожделению, несмотря на то, что в отношении зрения человек не владеет ситуацией: то есть когда у него возникает какая-то мысль, – чем он виноват в этом? Или когда он вдруг видит что-то глазами, – что он может сделать?
Это мой господин, отец и учитель (Бааль Сулам) объяснил, задав вопрос о высказывании мудрецов, что “человек не совершит преступления, если в него не вошел дух глупости”[6]. И он спросил: почему ему дается то, что в него входит дух глупости, чтобы он согрешил? Ведь если бы в него не вошел дух глупости, он бы не согрешил. В таком случае, чем же человек виноват в том, что в него вошел дух глупости? И он ответил: ведь существует правило “глаз видит, а сердце вожделеет”, получается, что и в отношении зрения человек тоже не виноват. Однако если он не раскаялся по поводу зрения, хотя в этом он как будто совершил неумышленную ошибку, он обязательно придет к вожделению, а вожделение – это уже грех.
Получается, что то, что в него входит дух глупости, является большим исправлением для человека, чтобы он не так сильно нарушал святость. Ведь во время греха он уже не ощущает важности святости, ибо в нем уже пребывает дух глупости, и святость автоматически убегает от него. Другими словами, если бы человек сразу раскаялся в случайной ошибке, он не впал бы в настоящий грех, то есть в вожделение. А если он не раскаивается, приходит дух глупости.
И из сказанного поймем то, что мы спросили: почему, когда человек оскверняет себя, его оскверняют свыше, как сказано в книге Зоар о стихе: “Если будет нечист от умершего или в дальнем пути”[7]? И ответ состоит в том, что поскольку он осквернил себя в работе, в зрении, а осквернив себя, не раскаялся, – его должны осквернить свыше. То есть ему делают так, чтобы в него вошел дух глупости.
И это на благо человека. Ведь, когда человек поступает без разумения, это немного похоже на ситуацию, когда он делает (нечто) без намерения согрешить, ведь у него нет разумения, чтобы мы могли сказать, что он делает это преднамеренно. Поэтому то, что его оскверняют свыше, является исправлением. И в любом случае нет вопроса, – почему его оскверняют: ведь этим ему делают добро. И как бы то ни было, осквернился ли он только из-за зрения, что без сомнения считается неумышленным, или тем более потом, когда он оскверняется из-за вожделения, – ему уже показывают, что он не близок к святости.
И хотя видение и было случайной ошибкой, в любом случае в нем еще не было духа глупости. Вместе с тем, во время состояния вожделения у него уже был дух глупости. Тем не менее, можно спросить: ведь, когда его оскверняют свыше, у него есть две вещи, то есть зрение и вожделение. Возможно, он хочет сказать, что даже если была бы возможность, чтобы была (лишь) одна вещь (из них), – даже и тогда он уже недостоин приближения.
[1] Писания, Псалмы, 103:19. “Творец в небесах утвердил престол Свой, и царство Его над всем властвует”.
[2] Тора, Дварим, 4:35.
[3] Зоар, глава Бе-ар, 43.
[4] Зоар, Тикуним Хадашим (Новые исправления), 97:2. “Гав” (арам.) – дай.
[5] Мидраш Раба, Бемидбар, 10:6.
[6] Трактат Сота, 3:1.
[7] Тора, Бемидбар, 9:10.
Также рекомендуем: “Зоар: преимущество мудрости перед глупостью“, “Чудесное свойство запоминания“, “Действующий разум“, “Рабаш о милосердии, любви и вечности“.